сразу поймешь, какая карта у тебя под рукой. Понял?
– Кажется…
– Давай, пробуй.
Вениамин учил метать фальшивую тасовку, ловко прятать карту, демонстрировал, как издревле знающие игроки помечали карты, используя расплавленный парафин, в который опускались все углы карты, при этом самые важные тузы могли опускаться на больший или меньший угол, что позволяло игроку безошибочно определить их значение.
И всё же через неделю, посчитав, что достаточно исполнил роль учителя, дядя посадил племянника на поезд обратно в родной город, ибо брат в жизни не простит, если он испортит правильную жизнь его сыну. Однако Никита, уже испробовавший прелесть безудержной свободы, спрыгнул с поезда, как только тот тронулся с места, и очень скоро с почетом влился в привокзальную компанию местных шулеров, спекулируя высоким званием родного дядьки, глубокоуважаемого в шулерском мире «катранщика» Вениамина.
В роли «зазывалы» на вокзале обычно работала красавица Танюша. С томным видом в коротком платье она стояла молча, прислонившись к мраморному столбу, и мяла колоду карт. В толпе коротающих свободное время пассажиров всегда находился азартный человек, которому хотелось познакомиться с длинноногой девицей и поиграть в дурачка. Вскоре к жертве присоединялся Никита, Танечка сразу же проигрывала, вместо нее в игру вступал еще один компаньон, а за спиной появлялись подсказчики, суфлирующие мимикой, жестами и репликами, смысл которых доходил только для посвященных лиц.
Впрочем, очень скоро эта игра Никите наскучила, потому как попадались на дешевые уловки привокзальных карточных шулеров не самые умные люди.
И Никита подался в компанию «автомобильных» катал.
Вычислив денежного человека, стремящегося доехать на такси до Белой Калитвы или Новочеркасска, водитель по кличке Усатый предлагал очередную жертву довести с ветерком за очень скромную символическую сумму, раз в пять меньшую, чем у таксистов. По пути подбирал желающих, чтобы хоть как-то окупить поездку, только попутчики попадались, разумеется, из числа компаньонов, к примеру, Никита с товарищем. В результате потенциальный денежный мешок оказывался на заднем сиденье у левого окна, при этом, как правило, рычажок дверного замка в автомобиле был сломан или вовсе отсутствовал. Завязывался разговор с земляком, а земляк мог оказаться и с севера, и с юга, и Усатый, разумеется, там уже побывал лет пять назад, и люди ему там понравились очень, гостеприимные и радушные.
После подобного вступительного текста по обыкновению Никита ненароком доставал колоду карт и показывал фокус. Тут же возникало предложение поиграть, чтобы время скоротать в пути. Поначалу играли по маленькой, нередко давая выиграть жертве незначительную сумму, но дальше возникала патовая ситуация, требующая увеличения ставок, а потом и вовсе игра доходила до астрономических сумм, так что в конце концов потенциальная жертва сама выходила из игры по причине отсутствия таких денег, зато у партнеров они имелись. В результате рано или поздно денежный мешок оказывался пустым.
Так или иначе, вскоре слухи о появившемся на рынке карточных услуг игроке Никите Мазовецком, получившем кличку Маза, дошли до глубокоуважаемого родного дяди Вениамина. И опытный «катранщик» вынужден был отыскать пацана и, наконец, взять под свое крыло племянника, поставив в известность родителей, потерявших всякую надежду увидеть сына живым.
Несколько лет кряду Маза катался с дядей по большим городам, помогая устраивать игры с профессиональными шулерами из Прибалтики, Ростова-на-Дону, Москвы и Ленинграда в не засвеченных «катранах» в ресторанах, на дачах или квартирах. Дядя Веня обучил парня всем тем премудростям картёжного азарта, в которые когда-то его самого посвятил старик Семен в Вологодской пересыльной тюрьме.
11
Марина совсем измучилась, глядя, как за неделю изменился Данила. Целыми днями и вечерами он теперь пропадал в соседнем доме у какого-то бывшего одноклассника Никиты. Приходил поздно, порой совсем пьяный, а иногда и вовсе оставался ночевать в каком-то другом месте.
Со спичечной фабрики из-за нескольких дней прогулов его уволили, но деньги из карманов почему-то не исчезли. Марина чувствовала, что внезапные перемены Данилы как-то связаны с криминалом, пробовала поговорить с ним по душам, но отчего-то, нервничая, срывалась на крик и плач, и вместо разговора получалась обыкновенная противная ругань, которая и по сей день встречается в половине постсоветских семей. В конце концов, они оба замкнулись в себе, молча отдаляясь друг от друга, и в их отношениях появилась пугающая трещина.
Повисшее молчание тяготило и Федорова. С одной стороны, он стыдился, что перестал уделять Марине с Оксанкой должное внимание, а с другой – ему хотелось быть поближе к этому неведомому кругу разодетых по последней моде карточных игроков, у которых было всегда море свободы, денег, шампанского, красивых барышень и экстравагантных замашек. Данила не понимал, как разорвать этот круг противоречий.
Однажды, пытаясь хоть как-то загладить вину, он пригласил Марину вечером погулять, сходить в кино, но тут, как на зло, позвонил Никита с предложением очередной вечерней игры с новыми клиентами, и Федоров побежал к нему, как собачка на поводке, забыв про Марину и про всё на свете.
– Старик, сегодня игра у Гарика Василевича. Он в соседней школе учился. Помнишь его?
– Наверное…
– Неважно. Играем в очко, как обычно, в одни руки. Первый шаг – подпоить и уговорить сесть за стол. За шампанским?
– Пошли.
Очкастый Гарик Василевич встретил приятелей возбужденно, словно и сам уже подогрелся изнутри в предвкушении азартной игры.
– О, шампанское! Здорово, молодцы, что пришли! Проходите!
Игроки расположились на креслах у низкого лакированного журнального столика, выпили по одному бокалу игристого напитка, по второму, поговорили за жизнь Гарика, который после школы трудился официантом в местном обшарпанном ресторане у вокзала.
– Ну что, поиграем? – предложил Маза, интуитивно не желая упустить градус ожидания азарта.
– А давайте! В очко? – подыграл Данила.
– Предлагаю ставку в банке 100 рублей.
– Согласен!
Данила ловко перетасовал колоду и сдал по две карты.
Внимательно наблюдая за Гариком, Маза моментально раскусил его карты, поскольку очкастый соперник, явный новичок в деле, излучал напускное равнодушие и подчеркнутую уверенность в игре. И бывалый «катранщик», словно удав, прежде чем заглотить жертву, решил подпустить ее к себе поближе.
– Еще! – встрепенулся Гарик от сданной третьей карты.
– И мне!… Поздравляю, у тебя очко. Продолжим?
– Ну, конечно! – согласился хозяин квартиры, окрыленный первым выигрышем.
Благополучно выиграв в нескольких заходах, очкастый успокоился, почувствовав некий фарт, разомлел и предложил выпить еще по пару бокалов шампанского. А Маза только этого и ждал. Теперь ставки в банке возросли. Поскольку игра на деньги, особенно большие, – стрессовая ситуация с выбросом адреналина, на которую человек реагирует типично, – Маза, как опытный шулер, по суетливым жестам вспотевшего Гарика, его мимике и возбужденному голосу моментально догадался, что на этот
